WoWs: Альтернативная ветка советских эсминцев. Новые советские эсминцы эскадренный миноносец «Новик»

Глава 3. Лидеры эскадренных миноносцев в кораблестроительных программах СССР

История становления лидеров в составе советского Военно-Морского Флота ока­залась сложной и длительной.

После интервенции, Гражданской войны и разрухи промышленности в 1 921 году началась напряженная работа по восстановлению военно-морского флота. Важными вехами в кораблестроении стали разработка военно-морским командованием и пред­ставление 15 февраля 1921 года в Реввоенсовет Республики (РВСР) командующим морскими силами (Коморси) А.В.Немитцем и комиссаром К.А.Гайлисом проекта «Дек­рета о воссоздании морской силы РСФСР», а также принятие 1 6 марта того же года X съездом РКП(б) постановления по военному вопросу: «В соответствии с общим положением и материальными ресурсами Советской республики принять меры к воз­рождению и укреплению Красного военного флота». Этот документ, определивший политику партии и государства в вопросе о военно-морском флоте, положил начало планомерной работе по его возрождению и последующему укреплению.

20 августа 1 921 года в Москве состоялось заседание РВСР, рассмотревшее воп­росы развития флота. Материалы были разработаны комиссией по реорганизации флота, составленной из представителей РВСР, РККФ и ВЧК под председательством начальника ПУР С.И.Гусева, работавшей с 15 по 21 июля 1 921 года. На заседании были определены задачи флота на различных морских театрах. РВСР утвердил пяти­летнюю программу военного судостроения: на Балтийском море - достройку двух крейсеров, двух эсминцев, двух подводных лодок, пяти тральщиков и ледокола; на Черном море - достройку и ремонт крейсера, двух эсминцев, четырех подводных лодок, трех плавбатарей из устаревших линкоров (часть этих работ из-за последо­вавшего сокращения финансирования не была выполнена).

К началу разработки лидеров в СССР сложилась определенная система проекти­рования военных кораблей, характерная для первого этапа советского судостроения.

В октябре 1921 года в рамках специаль­но созданной Центральной комиссии по вос­становлению военной промышленности в качестве совещательного органа работа­ла «Морская подкомиссия» - «Централь­ная морская комиссия для определения оче­редности работ по восстановлению флота», предложившая проект (фактически - опе­ративно-техническое задание) нового эс­минца, положивший начало созданию ли­деров советского ВМФ. В проекте корабль характеризовался следующим образом: «Улучшенный тип "Новик" со скоростью, увеличенной до предела, но не менее 40 уз­лов, считая непременным условием преиму­щество в скорости 5 узлов перед самым быстроходным крейсером иностранных флотов». Артиллерийское вооружение пред­лагалось из шести 130-мм орудий, торпед­ное - 1 2 торпедных труб.

На основе этих данных Технический со­вет Морской подкомиссии выдал Научно-техническому комитету Управления ВМС РККА (НТКМ), образованному приказом РВСР 8 ноября 1 923 года (председатель - бывший контр-адмирал П.Н.Лесков) как высшему научно-техническому органу для разработки вопросов теории и практики военно-морского дела и техники, задание на предэскизное проектирование «эсминца 40-узловой скорости». На НТКМ, размещавшийся в то время в здании Главного адми­ралтейства в Ленинграде, возлагались раз­работка и рассмотрение проектов новых кораблей, их вооружения, развития средств морской обороны, оборудования баз, средств подъема затонувших судов и пр.

На основе имеющихся разработок НТКМ подготовил проект корабля с обозна­чением «Тип 1 922». Нормальное водоизме­щение такого корабля, определенное рас­четами, составляло почти 4000 т. Для дос­тижения решающего, с тогдашней точки зрения, тактического качества - высокой скорости - проектантами была принята ГЭУ с использованием четырех ГТЗА весьма вы­сокой агрегатной мощности. В состав КТУ предполагалось включить 1 2 котлов, рас­положив их в двух котельных отделениях. Ар­тиллерийское вооружение из восьми 130-мм орудий с максимальным узлом возвышения 30° предполагалось расположить в диамет­ральной плоскости корабля в трех спарен­ных и двух одинарных незащищенных уста­новках на верхней палубе и палубе полубака. Калибр зенитной артиллерии (четыре-пять «аэропушек») не конкретизировался, по­скольку считалось, что вместо 76,2-мм ору­дий конструкции Ф.Ф. Лендера будут созда­ны более совершенные артсистемы. Но даль­ше этого проекта дело не продвинулось - строить было некому, негде и не из чего, поскольку судостроительная промышлен­ность еще не была восстановлена.

В первой половине 1920-х годов коман­дование РККФ могло рассчитывать на по­полнение легких сил флота лишь достраива­емыми эскадренными миноносцами (зало­женными по программе 191 2-1916 годов), в том числе типа «Изяслав». Однако с появ­лением в составе иностранных флотов эс­минцев последнего поколения и кораблей вновь зарождающегося класса лидеров эти отечественные корабли оказались мораль­но устаревшими. И идеи эсминца-лидера пе­рекочевали в другой проект - «брониро­ванный лидер».

Одним из первых в советской военно-морской теории идею бронированного ли­дера высказал в начале 1 920-х годов из­вестный теоретик военно-морского искусст­ва, начальник Военно-морской академии М.А.Петров при подготовке проекта «морской программы». Этот корабль он пред­ставлял в виде эсминца, защищенного па­лубной броней, со 152-мм артиллерией, мощным минно-торпедным вооружением, обладающим скоростью полного хода 40 уз, предназначенного для выведения эсминцев в атаку. На проектирование этого корабля было даже разработано ОТЗ.

О таком корабле в 1 925 году доклады­вал командованию ВМС РККА начальник ТУ ВМС Н.И.Власьев. Вместе с тем, «большой эсминец» рассматривался им не только как лидер для поддержки боевых действий име­ющихся серийных «новиков», но и как даль­ний быстроходный разведчик при эскадре, то есть предназначался для выполнения функ­ций легких крейсеров, на постройку кото­рых, учитывая ограниченные ассигнования и возможности судостроительной промыш­ленности тех лет, рассчитывать в ближай­шие годы не приходилось.

По его докладу НТКМ получил указание разработать проект эсминца, способного вести бой с легкими крейсерами противни­ка, охранять главные силы эскадры от тор­педных атак его эсминцев и поддерживать действия своих кораблей этого класса. Та­ким образом, этот эсминец должен решать задачи лидеров, хотя этот термин в наиме­новании нового для нашего флота типа ко­рабля тогда еще не применялся.

Согласно предложениям Оперативно­го управления Штаба РККФ (начальник С.П.Блинов, с 1 926 года - А.А.Тошаков), изложенным в марте 1 925 года по «Тактическим элементам нового большого "эсмин­ца-торпедоносца"» водоизмещением около 4000 т, предусматривалось сильное воору­жение: два трехтрубных торпедных аппара­та калибра 21 -23 дюйма (533-584-мм), четыре 7,2-дюймовых (1 83-мм) орудия, два 4-5-дюймовых (102 - 127-мм) зенитных орудия, три прожектора, 1 00 мин заграж­дения (в перегрузку) и 20 глубинных бомб. Скорость полного хода была задана 40 уз, дальность плавания экономическим хо­дом - 3000 миль, осадка - не более 16 фу­тов (4,88м).

Помимо артиллерийского и торпедного вооружения, корабль должен был оборудо­ваться средствами химической защиты. Предполагалось также базирование на ко­рабле гидросамолета «истребительного типа» и катапульта для его обеспечения. «Так­тические элементы эсминца» 1 925 года явно развивали идеи, заложенные в 1917 году в проект Р.А.Матросова.

Вместе с тем, уже вскоре стало ясно, что таких «эсминцев», близких по некото­рым ТТЭ к легким крейсерам времен про­шедшей войны, невозможно построить мно­го. Они предназначались на роль лидеров эскадренных миноносцев, однако вызывала сомнение сама возможность их выхода в торпедную атаку, успех которой, помимо массовости, требовал минимальной заметности атакующих кораблей. И все же спе­циалисты ВМС оценивали ТТЭ подобных эс­минцев для Балтики и Черного моря как впол­не достижимые.

Приказом по ВМС РККА от 31 марта 1 927 года было введено «Положение о по­рядке составления и утверждения проектов кораблей, отдельных устройств и механиз­мов и капитального переустройства (модер­низации)». Согласно этому Положению, Учебно-строевое управление УВМС (на­чальник А.В.Томашевич) разработало ОТЗ, которое включало «общий оперативный за­мысел использования и тактические задания» для проектирования серийных эсминцев для Балтики и Черного моря, намеченных к по­стройке в третьей очереди программы 1926 го­да. Учитывая возможности отечественной судостроительной промышленности и исхо­дя из потребного количества эсминцев, в марте 1 928 года Техническое управление УВМС (начальник Н.И.Власьев) склонилось к ограничению водоизмещения этих кораб­лей (1 100 т) при сохранении высокой ско­рости хода (40 уз), но более скромном во­оружении (четыре 1 00-мм орудия, два трех­трубных 533-мм торпедных аппарата).

На основе этого задания НТКМ было поручено разработать эскизный проект ко­рабля с основными расчетами по остойчи­вости, непотопляемости, ходовым каче­ствам и предложениями по проведению до­полнительных мероприятий и исследований. Власьев, специалист «старой школы», бу­дучи инженером-технологом, обладал дос­таточной широтой взглядов и пытался актив­но влиять на качество проектов и работы промышленности. Вместе с тем, он понимал слабость НТК УВМС как проектной органи­зации: весьма ограниченный штат и букваль­но единицы опытных специалистов-корабле­строителей, способных к самостоятельно­му проектированию.

Вместе с тем, разрабатывая тактику миноносцев в будущей войне, А.А.Тошаков видел подобный «большой эсминец» универ­сальным кораблем типа «малого крейсера», и, по его мнению, торпедное вооружение играло лишь вспомогательную роль.

Для определения необходимого кора­бельного состава возрождавшегося ВМФ 1 декабря 1925 года была образована пред­ставительная Морская комиссия РВС СССР во главе с замнаркомвоенмора И.С.Уншлихтом. От РККФ в ее состав были включены на­чальник и комиссар Морских сил В.И.Зоф, его помощник по техническо-хозяиственной части П.И.Курков, начальник технического управления ВМС РККА Н.И. Власьев, началь­ник оперативного управления штаба РККФ А.А.Тошаков; от РККА - М.Н.Тухачевский, С.С.Каменев, начальник ВВС РККА П.И.Ба­ранов и другие.

Работа комиссии проходила на фоне возникшей между представителями старой, «классической» военно-морской школы и молодыми военными теоретиками дискуссии о том, какой флот нужен РСФСР - морской или воздушный. В этих спорах начала фор­мироваться, по сути дела, военно-морская доктрина Советского государства, в разра­ботке которой участвовали руководители ВМФ и военно-морские теоретики - К.И.Душенов, Р.А.Муклевич, И.М.Лудри. В силу военно-политических и экономических при­чин во второй половине 20-х годов в СССР возобладала компромиссная теория «ма­лой войны» на море, которая позже была утверждена в качестве официальной воен­но-морской доктрины Боевым уставом Мор­ских сил РККА (БУМС-30). Эта доктрина ори­ентировалась на оборонительные действия флота в своих прибрежных водах с нанесе­нием коротких стремительных ударов с раз­ных направлений.

Как участник разработки новой кораб­лестроительной программы, Н.И.Власьев, проанализировав развитие и боевое исполь­зование миноносцев, пришел к выводу: как торпедные корабли, эсминцы существующе­го типа себя не оправдали вследствие того, что прерогатива торпедных атак перешла к торпедным катерам и подводным лодкам и эсминцы превратились «из торпедных кораб­лей в малые артиллерийские».

Многие из недостроенных и требующих значительных восстановительных работ эс­минцев типа «Новик» ввести в строй не уда­лось. В результате, к концу 1920-х годов в составе Военно-Морских Сил (ВМС) РККА, как тогда назывался наш весьма немного­численный флот, было всего 17 «новиков» (12- на Балтийском и 5 - на Черном море). Их артиллерийское (102-мм орудия главно­го калибра) и торпедное (калибра 450-мм) вооружение, главные и вспомогательные механизмы, а также оптическое, навигаци­онное, гидроакустическое и другое оборудование, скорость хода, дальность и авто­номность плавания уже не соответствовали возросшим техническим требованиям и уровню развития военного кораблестрое­ния. Такие эсминцы не могли решать с высо­кой эффективностью расширившиеся бое­вые задачи универсальных кораблей свое­го класса. Советский флот нуждался в новых эсминцах с сильным артиллерийским во­оружением, быстроходных, по типу строив­шихся в иностранных флотах лидеров.

Эти аргументы повлияли на выбор эле­ментов при разработке проекта нового эс­минца. Учитывая весомые аргументы в пользу уменьшения водоизмещения, Техни­ческое управление УВМС в марте 1926 года решило ограничить водоизмещение проек­тируемого эсминца до 1100 т при сохране­нии высокой скорости хода 40 уз и с более скромным вооружением: четырьмя 1 02-мм орудиями и двумя трехтрубными 533-мм торпедными аппаратами.

В результате работы комиссии И.С.Уншлихта была подготовлена шестилетняя «Про­грамма строительства Морских сил РККА на 1 926-1 932 гг.», утвержденная 26 нояб­ря 1 926 года. Однако эта первая советская программа, учитывающая состояние отече­ственной науки и промышленности, преду­сматривала в основном проведение ремон­та и восстановление старого корабельного состава и постройку главным образом под­водных лодок и торпедных катеров. Строи­тельство новых крупных кораблей не плани­ровалось.

При разработке перспективных планов кораблестроения в СССР принимались во внимание планы создания новых кораблей потенциального противника. В связи со стро­ительством во Франции для прибалтийских государств (Польши, Эстонии, Латвии) но­вых скоростных эсминцев летом 1927 года Н.И.Власьев сформулировал предложение о серийном «большом эсминце», необходи­мом для противостояния их усиливающимся флотам: стандартное водоизмещение 1750 т, скорость не менее 38 уз, вооружение - пять 100-мм, четыре 37-мм зенитных орудия, два пулемета и два трехтрубных 533-мм тор­педных аппарата.

В апреле следующего года, ввиду пред­полагаемого усилении румынского флота, начальник Оперативного управления УВМС В.К.Триандафилов направил начальнику Учебно-строевого управления (УСУ) УВМС директиву, в которой сообщал основные сведения для проектирования новых эсмин­цев для Черного моря. В основу директивы была положена докладная записка военмора Морского отдела штаба РККА А.П.Травиничева, в которой он сформулировал, по сути, оперативно-тактическое задание на разработку нового корабля.

Взяв за исходный образец ТТЭ новейше­го румынского эсминца «Marasti », А.П.Травиничев предложил достаточно высокие эле­менты эсминца для Черноморского флота: вооружение - шесть 4-дюймовых (102-мм) универсальных орудий, два 37-мм зенитных орудия и три трехтрубных торпедных аппа­рата калибра 533-мм. Корабль должен брать на борт 15-20 противолодочных глу­бинных бомб, 60-80 мин заграждения (в перегруз); желательным считался легкий са­молет-разведчик на стреле. Скорость хода при нормальном водоизмещении предус­матривалась 39-40 уз, район плавания полным ходом - 700 миль (на 18 ч хода). В записке автор предлагал осуществить «под­вод воздуха непосредственно к топкам кот­лов» (закрытое дутье в котельное отделение для повышения мощности РЭУ).

Рассмотрев докладную записку, Техупр УВМС еще более ужесточило требования для создания лидера. Оставив 40-узловую скорость, оно утвердило водоизмещение 1 750 т (с учетом ограниченных средств на постройку), увеличило артиллерийское во­оружение до восьми 102-мм орудий (в че­тырех спаренных установках, но универсаль­ных-лишь четыре из них), 12 37-мм зенитных орудий (в трех счетверенных установках). При этом количество торпедных аппаратов предлагалось уменьшить до двух.

Приняв эти требования за основу, уже в мае 1928 года Штаб РККА выдал УВМС за­дание на разработку эскизного проекта но­вых эсминцев. В соответствии с ним, воору­жение корабля должно было состоять из четырех-пяти 130-мм орудий и одного «аэро­орудия», двух-трех 533-мм трехтрубных торпедных аппаратов, 60-80 мин заграж­дения, скорость хода определялась величи­ной 40 уз на 700 миль.

В августе 1 928 года докладная с отзы­вом Техупра УВМС РККА поступила в НТК УВМС. На полученную докладную НТК со­ставил свой отзыв, в котором было выска­зано возражение против ограничения водо­измещения корабля в ущерб тактическим качествам и отмечена необходимость «предвидеть на Черном море возможность боя с легкими крейсерами противника». Ка­либр артиллерии устанавливался «не менее 130 мм с углом возвышения орудий 40°», количество орудий - четыре. Торпедное во­оружение усиливалось до четырех 533-мм трехтрубных аппаратов («3 тройных как ми­нимум»). В этом отзыве акцент делался на торпедном вооружении с некоторым ущер­бом для артиллерии. Однако требование по обеспечению 700-мильного района плава­ния полным ходом было отвергнуто, посколь­ку его выполнение привело бы к «чрезвычай­ному росту водоизмещения». По расчетам НТК, при расходе топлива 0,5 кг на 1 л.с. в час и удельном весе механизмов 15,5 кг/л.с. реально обеспечить дальность плавания 700 миль лишь 30-узловым ходом.

После таких оценок специалистов Техуп­ра и НТК УВМС задание было сформулиро­вано следующим образом:

«Эсминцы Черного моря имеют назна­чение:

действия против десанта противника в открытом море;

торпедные атаки главных сил неприятель­ского флота в открытом море и на позиции;

бои с неприятельскими лидерами и эс­минцами;

набеги на коммуникации противника;

постановка активных минных заграждений.

Учитывая, что нашим вероятным против­ником на Черном море являются а) румынс­кий флот и б) превосходящие силы флотов морских держав (главным образом, Анг­лии), новые эсминцы должны иметь:

1) большую скорость, чем у английских и французских лидеров и эсминцев;

2) достаточный район действий - для производства неожиданных атак противни­ка в районе Босфора и Констанцы и уклоне­ния от атак неприятельских крейсеров и эс­минцев;

3) мореходность, достаточную для Чер­ного моря при любой погоде;

4) артвооружение: 4-5 130-мм и «аэро»;

5) 6-9 торпедных труб для 21 -дюймо­вых торпед (2-3 тройных торпедных аппа­рата);

6) минное вооружение: 60-80 совре­менных мин;

7) приспособление для сброса противо­лодочных бомб;

8) параван-протектор;

9) приспособление для постановки дымзавес;

10) два прожектора;

11) желательно иметь приспособления для приема одного разведывательного гид­росамолета.

Если подсчет весов приведет к чрезмер­ному для эсминцев тоннажу, то возможны 4-5 четырехдюймовых орудий. Скорость хода и район плавания как основные ТТЭ для эсминцев Черного моря необходимо оставить указанными выше...».

Обсуждение ТТЭ эсминца состоялось в НТК УВМС 1 ноября 1928 года на «Особом совещании» под председательством наморси РККА Р.А.Муклевича. В этом представи­тельном совещании принимали участие ко­мандующий Балтийским флотом, председа­тель НТК, начальник Техупра, председатели и члены Кораблестроительной, Артиллерий­ской и Минной секций НТК, другие специа­листы. Что показательно, в докладах высту­павших не упоминалось слово «лидер», хотя обсуждались ТТЭ торпедно-артиллерийского корабля с увеличенным калибром артил­лерии и повышенной скоростью хода, то есть фактически лидера.

После бурных дебатов присутствующие постановили: НТК в трехмесячный срок со­ставить эскизный проект корабля, исходя из следующих данных: водоизмещение - око­ло 2000 т, скорость - около 40 уз, даль­ность плавания - не менее чем на 6 ч пол­ного хода. Особо было отмечено, что «при определении весов механизмов принять во внимание категоричное утверждение на­чальника Техупра, что "(удельный) вес ме­ханизмов (без фундаментов) должен быть принят 14 кг/л.с.", а не 15,5 кг/л.с., как ре­комендовал НТК. Артиллерийское вооруже­ние указывалось рассмотреть в варианте пять 130-мм и два 1 00-мм орудий, а тор­педное - два трехтрубных торпедных аппарата для 533-мм торпед. Интересно отме­тить, что в дискуссии обсуждался и тип бу­дущего корабля - эсминец или лидер.

При принятии этого постановления ко­мандующий Балтийским флотом М.В.Викто­ров впервые назвал проектируемый «эсми­нец для Черного моря» лидером эсминцев. 1 ноября 1928 г. было утверждено ТТЗ на его проектирование. Фактически, это ре­шение явилось отправной точкой создания лидеров в СССР и, одновременно, началом тернистого пути развития минных сил совет­ского ВМФ.

На Распорядительном заседании Сове­та Труда и Обороны 4 февраля 1929 года в соответствии с откорректированной кораб­лестроительной программой было принято постановление о строительстве трех новых «эсминцев для Черного моря».

Эскизное проектирование «40-узлового эскадренного миноносца Черного моря» выполнялось конструкторским бюро Кораб­лестроительной секции НТКМ под общим руководством председателя секции кораб­лестроительного инженера Ю.А.Шиманского, окончившего Морское техническое учи­лище в Кронштадте в 1905 году, Морскую академию в 1910 и работавшего в 1916- 1925 годах заведующим судостроительной технической конторой Путиловской (с 1922 го­да - Северной) судостроительной верфи.

Проект был разработан в установлен­ный срок - чертежи общего расположения подписаны Д.Е.Таировым 11 марта 1929 го­да. По предварительным результатам разработки проекта от Морских сил морей были получены отзывы, в числе которых пред­ставлены проработки РВС Морских сил Чер­ного моря. В них была указана необходи­мость иметь на таком корабле пять 130-мм орудий и обеспечить скорость хода 42 уз. Отзывы были рассмотрены в УВМС и НТКМ. С учетом результатов рассмотрения КБ Ко­рабельной секции завершило эскизный про­ект, который был обсужден 1 6 сентября на совещании, проводившемся председате­лем НТКМ П.Ю.Орасом. В протоколе со­вещания были указаны следующие ТТЭ: во­доизмещение эсминца 21 00 т, район пла­вания - не менее 250 миль полным ходом, осадка не более 1 2 футов (3,66 м); само­лет необходим, желательна катапульта; обя­зательны бомбосбрасыватели. Начальник ТУ ВМС Н.И.Власьев согласился отнести его к классу лидеров, но высказался за созда­ние однотипных эскадренных миноносцев для Балтийского и Черного морей с заданными ТТЭ. Проект рассматривался в октябре 1929 года на пленуме НТК и на совещании в НТК. По результатам обсуждения был при­нят протокол, где рекомендовалось принять «эскадренный миноносец типа 2100 т (про­ект НТК)». Но решение о строительстве ко­раблей подобного типа задерживалось: после сокращения на 26,5% бюджета ВМС на кораблестроение, вопрос о строитель­стве новых эсминцев «повис в воздухе». И лишь когда в январе следующего года пра­вительство рассмотрело вопрос о восста­новлении уровня финансирования «морского судостроения», начальник Морских сил (наморси) РККА Р.А.Муклевич одобрил его на заседании НТКМ в апреле 1 930 года.

В июле того же года наморси предста­вил «эскизный проект эсминца для Балтийс­кого и Черного морей» на утверждение пред­седателю РВС СССР наркому по военным и морским делам К.Е.Ворошилову. В проекте эсминец был представлен следующими ос­новными ТТЭ: пять 130-мм орудий, четыре 37-мм зенитных автомата, четыре 1 2,7-мм пулемета, два 533-мм трехтрубных торпед­ных аппарата, 80 мин образца 1 926 года в перегрузку, 20 глубинных бомб, параваны и самолет-амфибия; водоизмещение при нормальной нагрузке - 21 00 т, скорость хода - 40 уз на 6 ч.

На выбор основных тактико-технических элементов новых эсминцев повлияли особые обстоятельства: требовалось существенно усилить в короткие сроки весьма слабые миноносные силы на Черном море, не за­бывая потребностей Балтийского театра. На обоих морях остро ощущался и недостаток в легких крейсерах, строительство которых в 1-й пятилетке не представлялось возмож­ным. С переводом достроенного в 1928 году крейсера «Профинтерн» на Черное море ко­раблей этого класса на Балтике не осталось, поэтому новые эсминцы должны были быть быстроходными и поддерживать, в качестве лидеров, серийные «новики».

В то время соотношение корабельного состава флотов причерноморских госу­дарств было для наших Морских сил осо­бенно неблагоприятным. После уничтоже­ния летом 1918 года ряда кораблей Черно­морского флота в Новороссийске, увода осенью 1 920 года значительной части фло­та в Стамбул (а затем - в Бизерту), вывода из строя интервентами и белогвардейцами многих из оставшихся кораблей, Морские силы Черного моря (МСЧМ) практически прекратили свое существование. В резуль­тате принятия ряда мер по их восстановле­нию в 1 930 году в составе МСЧМ было все­го восемь надводных кораблей основных классов, в том числе один линейный корабль «Парижская коммуна», два легких крейсе­ра - «Червона Украина» и «Профинтерн», пять «новиков» и один устаревший сторо­жевой корабль.

Румыния предполагала ввести в состав своих ВМС в 1 930 году два больших эсмин­ца («Regele Ferdinand » и «Regina Maria »), строившихся в Италии. Они имели воору­жение из пяти 1 20-мм, одного 76-мм ору­дия, двух 40-мм зенитных автоматов, двух пулеметов, двух 533-мм трехтрубных тор­педных аппаратов, 50 мин; стандартное во­доизмещение составляло 1 900 т, скорость хода - 35 уз. Ранее, в 1 925 году, румынс­кий флот пополнился двумя приобретенны­ми в Италии эсминцами типа «Nibbio », по­строенными в 1 91 8-1919 годах и модер­низированными там же в 1 926-1927 годах (вооружение: четыре 1 20-мм и два 76-мм орудия, два пулемета, два 450-мм двух­трубных торпедных аппарата, водоизмеще­ние - 1430 т, скорость хода - 34 уз).

Турция заказала на итальянских верфях четыре эсминца с 1 20-мм артиллерией, водоизмещением 1 250 т и скоростью хода 36-38 уз. Закладка их планировалась в 1930, а вступление в строй - в 1932 году.

На Балтике намечалось вступление в 1930 году в состав ВМС Польши двух эс­минцев («Wicher » и «Burza »), строившихся во Франции (типа «Bourrasque »). Они име­ли вооружение из четырех 130-мм и двух 47-мм орудий, четырех пулеметов, двух 533-мм трехтрубных торпедных аппаратов, 60 мин, водоизмещение - 1540 т, скорость хода - 33 уз.

В феврале 1 930 года командование РККФ одобрило первый вариант эскизного проекта «эсминца-торпедоносца». Но через два месяца, в апреле, произошел настоя­щий погром НТКМ. ОГПУ, предъявив нео­боснованные обвинения во вредительстве, арестовало начальника Техупра Н.И.Власьева, председателя артиллерийской секции НТК Г.Н.Пелля, минной - Ю.Ю.Кимбара, подводного плавания - А.Н.Гарсоева и дру­гих ведущих специалистов. Эти аресты еще более ослабили проектные возможности НТК.

Тем не менее, на основе проведенных исследований в мае 1930 года ВМС РККА выдали промышленности заказ и ТТЗ на про­ектирование будущих лидеров. Вместе с тем, артиллерийское вооружение их, первона­чально заложенное в задание, было призна­но слабым, так как оно не отвечало требо­ваниям времени: французские лидеры вооружались пятью 130-мм орудиями, а ита­льянские - шестью 120-мм. Эти корабли были значительно сильнее и быстроходнее наших «новиков». Оценивая складывающу­юся ситуацию, РВСС решил форсировать закладку новых эсминцев-лидеров и 1 3 ию­ня 1 930 года постановил включить в пяти­летнюю программу усиления МС РККА по три новых эсминца для Балтийского и Чер­ного морей.

Рассмотрение проекта на заседании РВСС состоялось 3 августа 1930 года. Про­ект лидера, предусматривавший вооруже­ние его новыми 130-мм орудиями завода «Большевик», докладывал председатель НТКМ П.Ю.Орас. По результатам обсуж­дения доклада начальнику Штаба РККА совместно с наморси было поручено еще раз пересмотреть, с привлечением конст­рукторов, работавших над эскизным про­ектом, возможность повышения отдельных тактических качеств эсминца: увеличения скорости, усиления зенитного артиллерийс­кого и торпедного вооружения, а также снаб­жения его самолетом.

Итоги работы комиссии под председа­тельством начальника Штаба РККА Б.М.Ша­пошникова были рассмотрены 13 августа 1930 года на заседании РВСС, проведен­ном совместно с наморси Р.А.Мукпевичем, при участии представителей Техупра, НТКМ и конструкторов. Были обсуждены все четы­ре поставленных вопроса: повышение ско­рости хода эсминца до 42 уз, усиление зе­нитной артиллерии, торпедного вооружения и целесообразность установки катапульты для самолета. На основании состоявшего­ся на нем всестороннего обсуждения было принято постановление, которым был одоб­рен эскизный проект эсминца для Черного и Балтийского морей и согласованы некото­рые спорные вопросы: из величины перво­начально определенного водоизмещения (2100-2600 т) не выходить, чтобы не удо­рожать эти корабли и не удлинять сроки их строительства; зенитную артиллерию уси­лить - заменить два 37-мм автомата (из че­тырех) двумя 76-мм орудиями; количество торпедных аппаратов не увеличивать, но заменить трехтрубные аппараты четырехтрубными, что усилит залп до восьми тор­пед. По принятому решению эсминцы должны были иметь следующие основные ТТЭ: во­оружение - пять 130-мм орудий, два 76-мм зе­нитных орудия, два 37-мм зенитных автома­та, четыре 12,7-мм пулемета, два 533-мм четырехтрубных торпедных аппарата, 20 глубинных бомб и 80 мин заграждения об­разца 1926 года (принимались в перегруз), один гидросамолет-разведчик; водоизмеще­ние при нормальной нагрузке - 2100 т, при полной - 2600 т; полная скорость хода при нормальной нагрузке 40-41 уз на 6 ч хода.

Изменения нагрузки масс, необходимые для усиления артиллерийского и торпедного вооружения, предлагалось компенсировать за счет исключения предусмотренной зада­нием катапульты, которая не является безус­ловно необходимой и вызывает ряд сомне­ний, а корабельный гидросамолет спускать на воду и поднимать с воды стрелой. По вопросу увеличения скорости хода согла­сия между Штабом РККА и УВМС достигну­то не было. Предложение Штаба РККА было добиться увеличения скорости за счет сокра­щения массы корпуса и оборудования, а так­же самих механизмов; наморси же предла­гал на первой серии этих эсминцев ограни­читься принятой в проекте скоростью, а по получении необходимого опыта в следую­щей серии добиваться ее увеличения.

РВСС поручил Всесоюзному объедине­нию судостроительной промышленности («Союзверфь») представить и доложить к 1 но­ября того же года общий (то есть техничес­кий) проект нового эсминца, а о сроках за­кладки кораблей этого типа представить особый доклад. Срок готовности четырех эс­минцев (по два для Балтийского и Черного морей) установили 1 8 месяцев после утвер­ждения общего проекта. Наморси было по­ручено принять меры к своевременному обеспечению этих эсминцев необходимым вооружением.

Разработку проекта поручили Бюро спе­циального проектирования судов (БСПС), организованному на базе Технического бюро Северной судостроительной верфи (ССВ) и размещавшемуся за ее пределами, в здании бывшей Коломенской пожарной и полицейской части (у Старо-Калинкина мо­ста через Фонтанку).

Разработкой общего проекта руководил заместитель заведующего БСПС инженер-кораблестроитель В.А. Никитин, окончивший Ленинградский политехнический институт (Л ПИ) в 1935 году и имевший к тому време­ни опыт конструкторского обеспечения дос­тройки и восстановительного ремонта «но­виков» на ССВ, а также проектирования пер­вых СКР советской постройки типа «Ураган», начатых постройкой в 1927 году. Ответ­ственным исполнителем конструкторских работ по проекту эсминца был руководи­тель группы легких быстроходных кораблей инженер-кораблестроитель П.О.Трахтенберг, окончивший тот же институт в 1 929 го­ду. Главная энергетическая установка для но­вых эсминцев разрабатывалась в Техничес­ком бюро ССВ под руководством опытного специалиста, инженер-механика А.В.Спе­ранского, окончившего Петербургский тех­нологический институт в 1 906 году, актив­ного участника создания «Новика» и серий­ных кораблей этого типа, а также СКР типа «Ураган». Наблюдение за проектировани­ем от Комиссии по наблюдению и приемке кораблей (Комнаба) ВМС возглавлял стар­ший приемщик по кораблестроительной ча­сти А.Э.Цукшвердт.

По докладу В.А.Никитина общий проект эсминцев для Балтийского и Черного морей был утвержден Постановлением РВС от 7 декабря 1930 года. Состав вооружения был сохранен по утвержденному эскизному про­екту, водоизмещение при нормальной на­грузке увеличено до 2250 т, при полной - до 2740 т, полная скорость хода при нор­мальной нагрузке на 6 ч хода установлена не менее 40,5 уз. Этим же постановлением срок постройки трех эсминцев (1-й серии) был установлен 22 месяца.

Одновременно ВСНХ СССР поручалось: обеспечить постройку трех эсминцев для Черного моря в установленный срок путем своевременного выполнения заводами («Союзверфи» и других объединений) заказов на вооружение, механизмы и оборудование для этих эсминцев, при постройке широко исполь­зовать новые технические решения - легкие сплавы, электросварку, с привлечением в необходимых случаях иностранной техниче­ской помощи; обеспечить для постройки им­порт необходимого количества никеля; на­ладить выполнение крупного стального ли­тья высокого качества на одном из заводов СССР. 9 января 1 931 года нарком по воен­ным и морским делам К.Е.Ворошилов одоб­рил предложение УВМС «о необходимости, по соображениям производственного по­рядка и обеспечения мобготовности, рас­пределить постройку трех эсминцев 1 -и се­рии между Севером и Югом: один - на ССВ и два - на Никгосзаводах».

18 января того же года приказом прав­ления «Союзверфи» было объявлено об организации первого в стране хозрасчет­ного Центрального конструкторского бюро спецсудостроения (ЦКБС), входящего в со­став «Союзверфи», где предусматривалось сосредоточить выполнение всех проектно-конструкторских работ по военному кораб­лестроению, и подчиненного непосредствен­но правлению. Начальником ЦКБС назна­чили Я.А.Саука, заместителем начальника и главным инженером бюро - В.А.Никити­на. Одной из основных задач нового кол­лектива был выпуск рабочих чертежей и тех­нической документации для обеспечения строительства будущих советских лидеров, которое намечалось начать с 1 932 года.

ЦКБС было создано на базе БСПС, с усилением его конструкторами из техбюро ССВ, Балтийского завода и завода им. А.Марти. Наряду с инженерами и техника­ми, начальниками отделов и секций ЦКБС наставниками младшего поколения конст­рукторского состава нового коллектива были конструкторы-проектировщики с мно­голетним опытом работы по созданию эс­минцев, крейсеров и линкоров. Среди пос­ледних следует отметить: М.П.Богомолова, который начал свою трудовую деятельность еще в 1 91 1 году чертежником судострои­тельного отдела Путиловского завода пос­ле окончания технического училища при этом заводе, в 1912-1918 годах он работал на Путиловской верфи, зарекомендовал себя непревзойденным мастером разработки те­оретических чертежей и общего располо­жения; П.П.Липина, начавшего работать в 1901 году учеником чертежной конторы Санкт-Петербургского военного порта пос­ле окончания Портовой школы (техническо­го училища), затем - чертежником техни­ческой конторы, позднее, в 191 2- 191 9 го­дах, судостроительного отдела Путиловского завода на Путиловской верфи.

Так как в ЦКБС одновременно выполня­лось еще несколько заказов (обеспечение завершения испытаний головного СКР «Ура­ган» и строительства серийных кораблей того же типа, проектирование и обеспече­ние строительства быстроходных тральщи­ков, а также ряд других работ), было приня­то решение о присвоении каждому из про­ектов новых кораблей условных номерных шифров. Проекту эсминца-лидера для Бал­тийского и Черного морей присвоили номер 1 - с него в отечественном судостроении началась нумерация проектов, действую­щая до настоящего времени.

В представленном осенью 1931 года YBMC комплексном плане строительства ВМС РККА на 1932-1935 годы среди но­вых кораблей значилось уже 14 лидеров эс­кадренных миноносцев. На всю корабле­строительную программу запрашивалось 1 400 млн. руб.

Установленный при утверждении обще­го проекта эсминца срок постройки трех кораблей этого типа (22 месяца) оказался нереальным, так как был определен без уче­та реальных возможностей судостроитель­ной отрасли и ее внешних контрагентов. Многие заводы страны, не входившие в со­став «Союзверфи», либо не принимали ее заказов, либо не соглашались на заданные сроки поставок. Организация строительства таких кораблей затрагивала всю структуру государственной промышленности и требо­вала соответствующих изменений. Для обес­печения их постройки ставился также воп­рос о закупке за рубежом стали не только для головного корабля, но и для серийных, хотя еще в конце 1931 года от применения импортной стали было решено отказаться ввиду выявившейся возможности разместить заказ на Мариупольском металлургическом заводе.

Создание в нашей стране в годы 1 -и пя­тилетки (1 928-1 932 годы) мощной промыш­ленности потребовало коренной перестройки управления народным хозяйством. В ян­варе 1932 года на основе ВСНХ были со­зданы народные комиссариаты (наркоматы) тяжелой, легкой и лесной промышленности. Наркомом тяжелой промышленности стал бывший председатель ВСНХ Г.К.Орджони­кидзе.

22 февраля 1 932 года СТО принял по­становление «По строительству ВМС РККА на 1 932 г.», которым предписывалось зало­жить три лидера эскадренных миноносцев. Корабли планировалось ввести в строй к концу 1 933 года. По этому постановлению были начаты постройкой три корабля: два из них, получивших наименования «Моск­ва» и «Харьков», заложили в октябре на за­воде им. А.Марти в Николаеве, а один - «Ленинград» - в ноябре на ССВ в Ленин­граде.

Во время строительства «эскадренных миноносцев для Черного и Балтийского мо­рей» они были отнесены к подклассу лиде­ров. До известной степени такая переклас­сификация являлась натяжкой, так как по многим своим тактико-техническим элемен­там эти корабли соответствовали ТТЭ но­вейших зарубежных эскадренных минонос­цев. Однако по некоторым элементам лиде­ры превосходили зарубежные образцы. По сравнению с «новиками» (все еще оставав­шимися в составе ВМС РККА) новые лидеры советского ВМФ производили впечатление гораздо более сильных кораблей во всех отношениях, и их переклассификация в то время не вызывала возражений.

В июне 1932 года Техническое управле­ние ВМС утвердило представленные ЦКБС-1 (как с начала 1932 года, с образованием в составе «Союзверфи» еще двух централь­ных специализированных бюро, - ЦКБС-2 и ЦКБС-3 - стало называться ЦКБС) черте­жи общего расположения эсминца-лидера проекта 1, спецификации по корпусу и уст­ройствам, механической части, вооруже­нию, защите и системам этого корабля.

Между тем флоты ведущих морских дер­жав в середине 1930-х годов стояли на по­роге очередного качественного обновления. Такая перспектива вызывала обоснованные сомнения в правильности принятых Морс­кими силами РККА решений по строитель­ству флота. В центральном аппарате YBMC РККА, военно-морских научно-исследова­тельских институтах, в Военно-морской ака­демии и в отдельных проектных бюро про­мышленности началась целенаправленная работа по выбору типов кораблей будуще­го «большого» флота и проработка их ос­новных тактико-технических элементов.

Новым кораблям нашли место в класси­фикации, уже существовали проекты лиде­ров, они уже были заложены, а в советской военно-морской доктрине все еще не было четко определено их назначение. Пожалуй, впервые в отечественной военно-морской стратегии роль лидеров нашла отражение в «Основных соображениях по развитию ВМС РККА на вторую пятилетку (1933- 1937 гг.)». В пункте 5 этого документа, где определялись задачи флота для придания устойчивости всей системе морской оборо­ны СССР, а также для успешной борьбы с противолодочными средствами противника, предполагалось использование крупных надводных кораблей, в том числе эсминцев-лидеров, или, как их иногда называли, тор­педоносцев-лидеров. Особенно это счита­лось важным по условиям ведения боевых действий на Дальнем Востоке и Черном море. Поэтому согласно расчетам УВМС, в ходе выполнения программы 1 933-1937 го­дов планировалось достроить три заложен­ных лидера и заложить еще семь единиц (три для Черного моря и по две - для Балтики и Дальнего Востока).

11 июля 1933 года СТО при СНКСССР принял постановление «О программе военно-морского судостроения на 1933-1938 гг.», явившейся второй программой развития со­ветского ВМФ. Постановление СТО обязы­вало развернуть реализацию программы под личной ответственностью наркома тя­желой промышленности Г.К.Орджоникидзе. Подтверждался, в частности, план построй­ки 10 лидеров эсминцев и передачи ВМС из этого количества пяти единиц до 1 января 1936 года. Вступление в строй всех трех ли­деров первой серии предусматривалось в 1934 году.

Этим документом намечались конкрет­ные задания по развитию, прежде всего, смежных отраслей промышленности - турбо- и дизелестроения, металлургии, элект­ротехнической и приборостроения. Прави­тельство обязало Наркомтяжпром СССР в двухнедельный срок представить план изго­товления промышленностью необходимого для строящихся кораблей артиллерийского и минно-торпедного оружия, приборов уп­равления огнем, оптики и средств связи. Многое из этого вооружения и оборудова­ния планировалось установить на строив­шихся лидерах.

Вместе с тем реализация этой програм­мы выявила допущенную при ее принятии пе­реоценку возможностей отечественной про­мышленности, недостаточную интенсив­ность развития ее мощностей и отставание капитального строительства (особенно - на Дальнем Востоке). По настоянию НТК УВМС, для строительства трех лидеров второй серии было решено откорректировать проект 1 с применением кронштейнов гребных ва­лов (вместо принятых на лидерах первой се­рии длинных выкружек) и более полных об­водов кормовой оконечности; откорректиро­ванному проекту присвоили новый номер 38. 5 октября 1934 года на ССВ в Ленинграде по этому проекту заложен головной лидер «Минск» второй серии. 15 января 1935 года в Николаеве заложили еще два лидера этой серии - «Киев» и «Тифлис». Однако планы - планами, а действительность отражала реальные возможности отечественного судо­строения. В начале 1936 года комиссия за­местителя председателя СТО и СНК, пред­седателя Госплана СССР В.Н.Межлаука кон­статировала неблагополучное положение с выполнением кораблестроительной про­граммы 2-й пятилетки. Стало ясно, что за оставшиеся два года эта программа не бу­дет выполнена.

В действительности планы строительства новых кораблей выполнялись менее чем на 50%. Так, лидеры типа «Ленинград», кото­рые были заложены еще в 1 932 году в счет 1 -и пятилетки, превратились в «долгострой», хотя головной корабль сошел на воду в но­ябре 1 933 года.

Естественные трудности, с которыми при проектировании и постройке лидеров столк­нулись отечественная наука и промышленность, заставили искать возможности зака­за кораблей за границей.

Первые предварительные переговоры о заказе проекта «обычного» лидера, нача­тые начальником Технического управления УМС РККА А.К.Сивковым во время его оче­редной командировки в Германию и Италию в 1 93 1 году, позволили выяснить, что италь­янцы склонны предусматривать броневую за­щиту лишь для сравнительно крупных кораб­лей, какими неизбежно становятся «океанс­кие разведчики». Заодно включенным в состав его группы командированным спе­циалистам УВМС и промышленности уда­лось тогда ознакомиться с проектными ма­териалами итальянских фирм «Ансальдо» и «Одеро-Терни-Орландо».

Поскольку отечественная военно-морс­кая оперативная мысль в то время не рас­сматривала вопросов боевого использова­ния лидеров и других сил флота в океане, оставалось возможным создание неброни­рованных кораблей этого подкласса. Поли­тическое сближение СССР с Францией в середине 1930-х годов способствовало началу с 1934 года переговоров Главморупра НКТП и УВМС РККА с известными французскими фирмами «Шантье де Франс» и «Фиэ Лилль» о поставке главной энергети­ческой (по терминологии того времени - машинно-котельной) установки лидера типа «Fantasque » и технической помощи при про­ектировании нового лидера ВМС РККА. Од­нако высокая цена, запрашиваемая ими, ко­торая не укладывалась в выделяемые для этой цели ассигнования, заставила отка­заться от продолжения переговоров и об­ратиться к итальянскому опыту.

Переговоры с итальянскими фирмами начались в 1935 году. Сотрудничество с Италией в области военного кораблестро­ения и морского оружия проходило доволь­но успешно. Однако переговоры по лидеру с фирмами «Ансальдо» и «Адриатические верфи» не дали положительных результатов из-за большой цены, которую они запроси­ли. Согласие на основе приемлемых усло­вий было достигнуто с фирмой «Одеро-Тер­ни-Орландо» (ОТО), которая запросила за проектирование и постройку корабля и тех­ническую помощь при постройке в СССР второго корабля того же типа меньше, чем французские фирмы только за ГЭУ и техни­ческую помощь.

Итальянцы тем самым получили замеча­тельную возможность поэкспериментиро­вать за счет СССР: спроектировать и пост­роить по нашему ТТЗ корабль и проверить на нем свои конструкторские решения и так­тические концепции, которые затем можно было бы без дополнительных затрат внедрить в своей стране. В то же время и наши специалисты рассматривали этот лидер как свое­образный экспериментальный корабль с вы­сокими скоростными качествами. Предпо­лагалось, что такой лидер станет прототи­пом для серийной постройки таких кораблей на отечественных верфях.

В сентябре 1 935 года в Ленинграде был подписан договор между «Судопроектом» (конструкторским бюро по транспортному судостроению, уполномоченному Главморпромом НКТП для его оформления) и фирмой «Одеро-Терни-Орландо» на проектирование и постройку «быстроходного разведчика», разработку рабочей конструкторской до­кументации для постройки идентичных кораб­лей в СССР с оказанием техпомощи. После утверждения договора 11 сентября того же года вышло постановление СТО о построй­ке в Италии лидера «И» (как его условно назвали); позднее этому кораблю было при­своено наименование «Ташкент», а проек­ту - номер 20. Тем же постановлением НКТП было предложено построить на заво­дах Главморпрома второй лидер по черте­жам итальянской фирмы «Орландо», вклю­чив начало работ в план 1 936 года.

Отсутствие в 1930-х годах убедитель­ных подтверждений практической возмож­ности создания бронированного лидера не стало препятствием для экзотических пред­ложений проектантов. Идея «бронированного лидера» М.А.Петрова все еще блуж­дала в умах моряков. Предэскизный проект такого корабля кораблестроительная сек­ция НИИ ВК разработала в 1 935 году. Па­раллельно ЦКБС-1 представило свой вари­ант проекта такого корабля. У промышлен­ности были свои взгляды на этот тип лидера. В итоге предэскизный проект был разрабо­тан ЦКБС-1 в пяти вариантах и представлен 23 декабря 1935 года в Отдел кораблестро­ения УМС РККА.

В связи с большой, как считалось в 1930-х годах, вероятностью нападения Японии на СССР Политбюро ЦК ВКП(б) 21 января 1936 года одобрило предложение наркома обороны К.Е.Ворошилова об усилении Даль­невосточной армии и Тихоокеанского фло­та. На основании этого решения 3 февраля 1936 года вышло постановление СТО «О морском судостроении на Дальнем Восто­ке». В постановлении, в частности, отмеча­лось: «В целях скорейшего создания надвод­ного боевого флота на Тихом океане фор­сировать постройку эсминцев, исходя из задачи введения в строй в 1 937 г. шести эс­минцев и двух эсминцев-лидеров».

В соответствии с этим постановлением, после завершения формирования на стапе­лях Николаевского госзавода им. А.Марти корпусов лидеров «Киев» и «Тифлис», они были вновь разобраны на транспортировоч­ные секции и отправлены железнодорожны­ми эшелонами в Комсомольск-на-Амуре, на строящийся там с 1 932 года Амурский су­достроительный завод, где в том же году оба корабля были перезаложены в строительных доках первого эллинга «В».

После обсуждения в Политбюро ЦК ВКП(б) и в СТО при СНК СССР правитель­ственным постановлением «О программе крупного морского судостроения» 26 июня 1 936 года СНК СССР утвердил представ­ленную начальником Морских сил РККА В.М.Орловым перспективную программу развития флота на период до 1 947 года, которой предусматривалось завершение строительства шести лидеров эсминцев типа «Ленинград» - по два для Тихоокеанского, Балтийского и Черноморского флотов.

Для исключения «излишнего разнообра­зия в строящихся кораблях» в качестве ли­деров нового типа предусматривалось даль­нейшее строительство кораблей этого под­класса по «итальянскому» проекту фирмы «Орландо» (идентичных заказанному на этой фирме и подлежащему закладке в ян­варе 1 937 года лидеру). По нему предпо­лагалось заложить 11 лидеров нового типа «И», в том числе для Тихоокеанского флота четыре единицы, Балтийского -три, Черно­морского - две и Северного - также две.

В конце 1 936 года было принято реше­ние об образовании на базе НКТП нового наркомата оборонной промышленности (НКОП), в подчинение которому передали предприятия и организации судостроитель­ной и других оборонных отраслей, которым были присвоены новые условные номера. ЦКБС-1 было переименовано в ЦКБ-17.

После смены в результате политических репрессий в мае-июле 1 937 года коман­дования Морских сил РККА и руководства НКОП, утвержденная в 1936 году програм­ма подверглась критическому пересмотру. На основании анализа событий в Испании (выявивших неспособность наших Морских сил обеспечить перевозки военных грузов для поддержки республиканских войск в условиях блокадных действий итальянского флота), а также с учетом возникновения очагов второй мировой войны в Европе и на Дальнем Востоке в результате открытой агрессии Германии, Италии и Японии, но­вым командованием флота был подготов­лен обновленный «План строительства бо­евых кораблей МС РККА». Он был разра­ботан для рассмотрения на заседании Комитета обороны (КО) при СНК СССР (за­менившему с апреля 1937 года СТО) в виде доклада Комиссии под председательством наркома обороны К.Е.Ворошилова.

План строительства лидеров по «Программе крупного морского судостроения 1936 года»

План, представленный в докладе, пре­дусматривал более обоснованное перерас­пределение корабельного состава между флотами, с учетом перспектив развития ВМС вероятных противников на соответствующих военно-морских театрах и характера основ­ных оперативных задач советских Морских сил на каждом из них. Общий объем ново­го кораблестроения, по сравнению с про­граммой 1936 года, увеличивался в 1,5 раза, в том числе количество лидеров - до 20 единиц.

Принятым по этому докладу постанов­лением КО при СНК СССР от 13/15 авгус­та 1937 года «О строительстве боевых ко­раблей для МС РККА» в части лидеров от­мечалась необходимость продолжения строительства кораблей типа «Ленинград» впредь до разработки нового проекта.

Новая десятилетняя программа военно­го кораблестроения 1 937 года предусмат­ривала построить, наряду с другими кораб­лями, 20 новых лидеров проекта 48.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 декабря 1937 года был образован са­мостоятельный наркомат ВМФ (НК ВМФ). Его создание объективно отражало повы­шение роли флота в системе Вооруженных Сил страны.

В связи с перегрузкой коллектива ЦКБ-17 работами по созданию крейсеров проекти­рование лидеров проекта 48 по новому ТТЗ в 1939 году поручили конструкторскому бюро завода № 198 (Николаевский судо­строительный завод им. А.Марти); главным конструктором этого проекта был назначен молодой инженер В.А.Рыбалка. Проект 48 явился дальнейшим развитием проекта 38с увеличением стандартного водоизмещения корабля до 2350 т и полной скорости хода до 42 уз. На его разработку оказало боль­шое влияние ознакомление конструкторов завода с документацией лидера «Ташкент», его старались сделать как можно более по­хожим и близким к этому кораблю, в том числе и по внешнему виду, применив обте­каемую форму надстроек. Вместе с тем, в проекте 48 сохранили трехвальную главную энергетическую установку, применив новые главные турбозубчатые агрегаты, унифици­рованные с ГТЗА новых серийных эсминцев проекта 30.

В начале 1939 года НКОП разделили на четыре отраслевых наркомата: указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1939 года был образован На­родный комиссариат судостроительной промышленности (НКСП), объединивший более 20 крупных предприятий - НИИ, ЦКБ, заводов; первым наркомом судостроитель­ной промышленности назначили бывшего заместителя наркома оборонной промыш­ленности И.Т.Тевосяна. Главной задачей НКСП стала реализация представленного коман­дованием ВМФ проекта «Программы строи­тельства боевых кораблей и вспомога­тельных судов ВМФ на 1938-1945 гг.», от­корректированного по замечаниям КО. По лидерам она не содержала изменений по сравнению с планом 1937 года.

В апреле того же года наркомом ВМФ был назначен флагман 2 ранга Н.Г.Кузнецов. 6 августа того же года он представил в пра­вительство проект переработанного 10-лет­него плана строительства кораблей ВМФ, предусматривающий создание в течение 1940-1947 годов сильных флотов на всех четырех морских театрах СССР с учетом на­личия на них в этот же период ВМС вероят­ных противников и прогнозирования их раз­вития. По мнению наших военно-морских стратегов, этот план в большей степени, чем все предыдущие планы и программы, отве­чал принципу тактической целесообразно­сти. По нему к концу 1947 года намечалось иметь около 700 боевых кораблей основ­ных классов общим водоизмещением око­ло 2 600 тыс. т. Количество лидеров по нему увеличивалось до 36 единиц.

Выполнение плана предусматривалось в два этапа: пятилетний план военного судостроения (1938-1942 годы) и пятилетняя программа строительства кораблей ВМФ (1943-1947 годы). На первом этапе, к кон­цу 1942 года намечалось довести общее ко­личество лидеров до 1 6 единиц. Планы за­казов ВМФ на 1939 и 1940 годы преду­сматривали ежегодную закладку трех ко­раблей этого подкласса.

В план проектирования на 1940- 1941 го­ды включили проект 47 (бронированный ли­дер эсминцев), окончательный облик кото­рого еще не прояснился. Разработка проекта после уточнения и утверждения ТТЗ поруча­лась ЦКБ-17, технический проект предпо­лагалось завершить в IV квартале 1940 го­да; руководителем его разработки был на­значен Н.В.Брезгун. Стоимость проектных работ оценивалась в 2 млн. 600 тыс. руб.

Рассмотрев проект 48, КО при СНК СССР при утверждении 1 3 июля 1939 года эскизного проекта лидера постановил счи­тать эти корабли временным типом и обязал НКСП разработать по заданию ВМФ про­ект нового лидера, не уступающего по сво­им элементам иностранным кораблям этого подкласса. По решению НК ВМФ и НКСП для разработки основных требований к бу­дущим лидерам и эсминцам была создана комиссия под руководством начальника ка­федры тактики Военно-морской академии вице-адмирала С.П.Ставицкого. Для реше­ния задач вывода эсминцев в торпедную атаку, их поддержки артиллерийским огнем, охранения главных сил эскадр и активных минных постановок Комиссия предложила создавать бронированные корабли проме­жуточного типа между лидерами и легкими крейсерами - с артиллерией главного ка­либра из десяти 130-мм орудий в легких двухорудийных башенных установках и 36-узловой скоростью хода. Бронирование ко­рабля намечалось минимальным (броневой пояс - 50 мм, носовой траверз - 1 20 мм для ведения боя на острых курсовых углах, броневая палуба - 25 мм), что должно было защитить его жизненно важные части от поражения 130-мм снарядами.

План закладки 1939 года предусматри­вал начало строительства трех лидеров проекта 48. Корабли проекта 47 намеча­лось строить после завершения строитель­ства серии лидеров проекта 48.

Головному лидеру, заложенному на заводе № 198 в Николаеве 29 сентября 1939 года, присвоили наименование «Киев» (строившемуся в Комсомольске-на-Амуре кораблю проекта 38 25 июля 1938 года было присвоено имя «Орджоникидзе»). В декабре того же года здесь началось строи­тельство второго корабля - «Ереван» («Эривань»), а на заводе № 190 в Ленинграде - третьего («Сталинабад»). Были заказаны и планировались к постройке на трех заво­дах еще семь кораблей: на заводе №198 - три («Петрозаводск», «Очаков», «Пере­коп»), на заводе № 190 - два («Ашхабад», «Алма-Ата») и на заводе № 402 в Молотовске -два («Архангельск», «Мурманск»).

В соответствии с планом военного ко­раблестроения, откорректированным по по­становлению Комитета Обороны от 9 янва­ря 1940 года, в этом году в постройке долж­ны были находиться 1 2 кораблей проектов 47 и 48. Так как прежний план предусматри­вал сдачу в 1942 году шести лидеров про­екта 48 (фактически были заложены только три корабля), по новому проекту 47 следо­вало заложить шесть бронированных лиде­ров.

Но 19 октября 1940 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О плане военного судостроения на 1941 г.». По стро­ительству лидеров там указывалось:

«Новых закладок лидеров эсминцев не производить. Лидер эсминцев "Сталина­бад", заложенный на заводе № 190, пост­ройкой прекратить. Находящиеся в построй­ке на заводе № 198 два лидера эсминцев "Киев" и "Ереван" строительством продол­жать, со сдачей одного в III квартале и вто­рого в IV квартале 1942 года». Тем не ме­нее, в план проектирования боевых кораб­лей на 1941 год включили разработку эскизного проекта 47, наметив поручить его либо ЦКБ-32, либо КБ завода № 198 со сроком окончания в октябре того же года.

Таким образом, из запланированных и заложенных в 1932-1941 годах лидеров судостроительная промышленность СССР до 22 июня 1941 года сдала ВМФ шесть кораблей, построенных на отечественных заводах, и один - на итальянской верфи.

С началом Великой Отечественной вой­ны постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) от 1 0 июля 1941 года строительство лидеров проекта 48 было приостановлено.

Перспектива численности лидеров в составе ВМФ СССР по проектам планов и программ 1937- 1940 годов и фактическое количество кораблей в строю

Еще в начале января 1945 года была со­здана комиссия для подготовки предложе­ний по новой кораблестроительной про­грамме. Руководил работой комиссии вице-адмирал С.П.Ставицкий.

Весьма показательно, что в протоколе, составленном на ее заключительном засе­дании 5 марта того же года, совершенно не упоминалось о лидерах. Очевидно, это было вызвано тем, что опыт боевых действий на море не давал оснований для сохранения этого подкласса в послевоенном флоте: весь­ма редко, даже в зарубежных флотах, ли­деры использовались по своему прямому на­значению.

Примечательно, что в конце 1945 года в только что образованном в Ленинграде ЦКБ-53 в инициативном порядке была «ре­анимирована» концепция «бронированно­го лидера» и развернулись работы над про­ектом 47. Было принято полное водоизме­щение 4000 т. Исходя из этого, предложили 14-мм вертикальную броню для жизненно важных отсеков и верхней палубы, которую включили в конструкцию корпуса. Были разработаны подробные чертежи общего рас­положения «бронированного лидера». Од­нако отсутствие технологии сварки броне­вой корабельной стали вынесло «смертный приговор» такому кораблю, что было выс­казано на совещании в Кремле у И.В.Ста­лина в 1949 году.

ВМС все же предполагали завершить достройку кораблей проекта 48 с учетом опыта прошедшей войны. В 1949 году КБ завода № 444 (бывший завод № 198) в Ни­колаеве поручили откорректировать про­ект, присвоив ему номер 48К.

В дальнейшем, при развертывании с 1949 года крупносерийной постройки но­вых эсминцев по проекту 30 бис, от концеп­ции лидеров отказались. Их основные ТТЭ оказались близки к элементам эсминцев но­вого поколения с увеличенной, по сравне­нию с лидерами, дальностью плавания (про­ект 41). Появление в дальнейшем первых образцов корабельного управляемого ра­кетного оружия подтвердило бесперспек­тивность их концепции. Все это привело к тому, что программа развития лидеров была свернута и этот подкласс кораблей исключен из классификации боевых кораб­лей ВМС СССР.

Начало XX века ознаменовалось бурным развитием в Российской империи всех видов оборонной промышленности. Не отставало от общей тенденции и кораблестроение.

Одним из самых примечательных кораблей русского флота стал «Новик». Эсминец обладал выдающимися мореходными и маневренными качествами, которые позволяли использовать судно для самых различных задач.

Предпосылки

Показала всю слабость и уязвимость российского флота. Поскольку денег в казне на модернизацию военных кораблей не оказалось, морское ведомство объявило сбор денег для постройки на добровольные пожертвования новых кораблей. На эти средства планировалось построить несколько кораблей различного класса. Среди них - миноносцы, дредноуты и эсминцы.

Проекты

Перед инженерами были поставлены новые технические задачи по созданию корабля. Эсминцы типа «Новик» должны были соответствовать требованиям нового времени: они должны быть быстрыми, хорошо вооруженными и универсальными. Технические характеристики прототипа должны быть следующими:

• скорость - достигать 36 узлов;
• скорость при полной нагрузке - около 33 узлов;
• блок силовых энергетических установок - турбины Парсона.

Поставленные задачи были достаточно сложными для инженеров того времени. Поэтому заинтересованные стороны объявили о международном конкурсе на проектирование корабля типа «Новик». Эсминец нового поколения заинтересовал отечественных судостроителей.

На рассмотрение комиссии были представлены чертежи верфи Крейтона, а также Невского, Путиловского и Адмиралтейского заводов. После итогового заседания победителем признали проект по которому и был в дальнейшем построен «Новик». Эсминец был разработан группой инженеров под руководством Д.Д. Дубицкого, курировавшего механическую часть судна, и Б.О. Василевского, отвечавшего за судостроение.

Постройка

А в 1907 году в разработку были уже включены суда типа «Новик». Эсминец Нового типа был заложен на Путиловской верфи в 1910 году. В работе активно принимала участие немецкая фирма «Вулкан», которая обязалась спроектировать, изготовить и установить на судно компактную и довольно мощную котлотурбинную установку на эсминец «Новик».

Чертежи судна дорабатывались по мере достройки судна. За ходом строительства эсминца наблюдала команда в составе Н.В. Лесникова, который занимал должность подполковника в Корпусе корабельных инженеров, штабс-капитана Корпуса инженеров и механиков флота Главным инженером проекта был К.А. Теннисон.

Появление корабля

В октябре 1913 года впервые покинула родные доки гордость русского флота - эсминец «Новик». Фото встречи петербуржцев, прогуливающихся по невской набережной и встречающих красавец-корабль, к счастью, сохранилось. Газеты того времени отмечали, что много горожан пришли полюбоваться новым эсминцем. Ведь этот корабль был выстроен согласно принципиально новой технологии.

Судно, оснащенное большим количеством торпедных труб, скорострельной 102-миллиметровой палубной артиллерией с устройством для установки минных заграждений стало протопопом отечественного торпедно-артиллерийского военного корабля универсального назначения. Кроме этого, «Новик», эсминец, был оснащен системами залпового бортового огня - одновременный залп из восьми орудий делал его единственным кораблем в своем классе.

Еще одним уникальным качеством стала его скорость - долгое время (до 1917 года) он был единственным судном, которое могло развивать и поддерживать скорость более 37 узлов.

Первая мировая

Когда Российская империя вступила во Вторую мировую войну, «Новик» был зачислен в отряд крейсеров Балтийского флота. В свой первый бой он вышел 1 сентября 1914 года. В боевых действиях корабль часто вел самостоятельный бой, опираясь на собственную мощность и быстроходность. Так, летом 1915 года в прорвалось два немецких эсминца, которым было поручено обнаружить и потопить российский корабль.

Команда «Новика» смогла поочередно атаковать их оба, нанося им серьезные повреждения артеллерийским огнем. И подобных успешных военных подвигов в биографии этого корабля было немало.

Последние годы

В период Октябрьской революции легендарный «Новик» находился на консервации. Лишь после окончания Гражданской войны, в 1925 году, он прошел частичный ремонт и модернизацию. Корабль переименовали. Теперь легендарный эсминец носил имя одного из вождей революции - «Яков Свердлов».

По истечении пятнадцати лет судно было прислано к Балтийскому флоту и использовалось в учебных целях. В июне 1941 года, когда разгорелись военные действия по всему восточному фронту, было принято решение эвакуировать флотские корабли. В отряде сопровождения был и «Новик». Эсминец, который так долго охранял другие корабли от сам подорвался на мине. Так закончился путь легенды.

Эсминец
"Войсковой"
(с 15 июня 1920 по август 1920 года – "Фридрих Энгельс",с 25 марта 1923 года – "Маркин")

Длина - 73,18 м
Ширина - 7,2 м
Осадка - 3,35 м
Водоизмещение - стандартное - 730 т
Механизмы - 2 вертикальных паровых машины тройного расширения - 6200 инд.л.с.(сумм. контр.) - 7010 л.с. (Пр.И.) ; 4 водотрубных котла системы Normand (1340 м2, 16 кг/см2) в 2-х котельных отделениях фирмы "Vulcan" ; 2 паровых динамо-машины по 16 кВт.
Скорость хода - максимальная - 26,95 узла, экономическая - 9 узлов
Запас топлива, уголь - нормальный - 80 т, усиленный - 100 т
Дальность плавания - 206 миль при 25 узлах; - 600 миль при скорости от 9 до 12 узлов
Вооружение - на 1912 год: 2 - 102мм/60 ; 1 - 37мм салютн. ; 4 - 7,62мм пулемета; с 1916: 2 - 102мм/60 ; 1 - 40мм зенитка; 1 - 37мм салютн. ; 2 - 7,62мм пулемета; 2х1 торпедных аппарата 457мм; 2 прожектора по 60 см.
Радиотелеграф - 1 станция мощностью 0,5 кВт, дальность - 75 миль
Экипаж - 5 офицеров / 3 кондуктора / 74 нижних чина

24 сентября 1904 года зачислен в списки судов Балтийского флота, в 1904 году заложен на судоверфи завода "Ланге и сын" в Риге, спущен на воду 26 ноября 1904 года, вступил в строй в июне 1905 года. В кампании с 1905 по 1908 гг. входил в состав Практического отряда обороны побережья Балтийского моря. До 10 октября 1907 года классифицировался как минный крейсер. С 1909 года – в составе 1-ой минной дивизии. Прошел капитальный ремонт корпуса в 1909-1910 гг. на заводе акционерного общества "Крейтон и Ко" с заменой водогрейных трубок в котлах и громоздких вентиляционных дефлекторов котельных отделений на "грибовидные". Кроме того, грот-мачту перенесли к кормовому мостику. В 1917 году прошел ремонт корпуса, главных и вспомогательных механизмов с перевооружением на заводе акционерного общества "Крейтон и Ко". В период первой мировой войны входил в состав 6-го дивизиона минной дивизии. Участвовал в набеговых операциях на коммуникации и дозоры противника, обороне Курляндского побережья и Рижского залива, минных постановках в юго-восточной и центральной частях Балтийского моря. Эскортировал и осуществлял противолодочную оборону главных сил флота. С 8 по 21 августа 1915 года участвовал в Ирбенской и с 12 по 19 октября 1917 года в Моонзундской операциях. Принимал участие в февральской революции. 7 ноября 1917 года вошел в состав Красного Балтийского флота. С 10 по 18 апреля 1918 года совершил переход из Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт. 24 октября 1919 года убыл по Мариинской водной системе из Петрограда в Астрахань и 7 мая 1920 года вошел в состав Волжско-каспийской военной флотилии. С 5 июля 1920 года входил в состав Морских сил Каспийского моря и с 27 июня 1931 года – Каспийской военной флотилии. В декабре 1920 года участвовал в боях с контрреволюционерами и бандитами в районе Ленкорани. В июне 1922 года и июне 1928 года нанес визиты в Энзели (Пехлеви, Персия). Прошел капитальный ремонт в 1922-1923 гг. и с 17 февраля 1929 года по 1 июня 1931 года (модернизация). 23 августа 1926 года переклассифицирован в канонерскую лодку. В годы Великой Отечественной войны обеспечивал воинские и народнохозяйственные перевозки на Каспии (с августа 1942 года по февраль 1943 года). 18 июля 1949 года исключен из состава ВМФ с передачей организации ДОСФЛОТ города Сталинграда для использования в качестве учебного судна, а 28 июня 1958 года исключен из списков судов ДОССАФ с передачей "Главвторчермету" для разборки на металл.

5 октября 1913 года на гранитной набережной Невы было особенно многолюдно. Необычное скопление жителей Петербурга вызвал красавец корабль — “Новик”. Конечно, широкая публика явилась сюда полюбоваться его прекрасной архитектурой, но специалисты и просто знающие люди считали ее не самым главным достоинством — основное было в том, что появление “Новика” знаменовало собой подлинную революцию в развитии кораблей этого класса. Именно “Новик” положил начало строительству эскадренных миноносцев нового типа во всех флотах мира.

Стоит, наверное, напомнить, что перед началом первой мировой войны составляли два подотряда: собственно миноносцы и контрминоносцы. Причем , созданные исключительно для торпедных атак в составе флотилии, вооружались мощным, по представлениям того времени, торпедным вооружением. Артиллерией немцы необоснованно пренебрегали — они считали, что боевую устойчивость соединения должен обеспечивать легкий крейсер — лидер миноносцев. Столь же пренебрежительно отнеслись германские кораблестроители и военные к радиооборудованию — предполагалось, что корабли подобного типа не следует использовать ни для разведки, ни для постановки мин заграждения. Однако обладали высокой скоростью, хорошей мореходностью и достаточно большой дальностью плавания.

Свой тип эсминца последовательно развивали и англичане, причем артиллерия на британских кораблях традиционно была более мощной, чем у германских “торпедоносцев”. А по английским образцам равнялись, постоянно усиливая артиллерийское вооружение миноносцев, и другие военно-морские флоты мира. Все, кроме русского…

Новый эскадренный миноносец строился на добровольные пожертвования, собранные населением России в период русско-японской войны. Из представленных “Особому комитету по усилению военного флота” конкурсных проектов лучшей оказалась разработка судостроительной технической конторы Путиловского завода. Она выгодно отличалась от других крайне низким удельным расходом топлива за счет применения нефтяного отопления котлов и высокой экономичностью, а также компактностью силового агрегата — паровой турбины, и прогрессивным использованием в конструкции корабля продольного набора и стали повышенной прочности. Все это позволило при умеренном водоизмещении и высокой скорости оснастить корабль мощным артиллерийским и торпедным вооружением и весьма совершенной по тому времени радиостанцией, обеспечивающей связь на дистанции до 300 миль.

Торжественная закладка корпуса “Новина” состоялась 1 августа 1910 года на Путиловской верфи, а 4 июля 1911 года корабль благополучно спустили на воду. Начался монтаж механизмов и вооружение корабля. Швартовые испытания начались 25 апреля 1912 года, на полтора месяца ранее контрактного срока.

Это был совершенно необычный корабль: эсминец, ставший родоначальником оригинальной концепции развития кораблей такого типа. Конструкторы не только позаимствовали все лучшее, что было у английских и германских эскадренных миноносцев, но и пошли дальше — к универсальному торпедно-артиллерийскому кораблю водоизмещением до 1500 т, с максимально возможным количеством торпедных труб и скорострельных 102-мм орудий, а также с устройством для постановки мин заграждения.

По артиллерийскому вооружению “Новик” примерно вдвое превосходил самые крупные эсминцы той эпохи. Однако его огневая мощь определялась не количеством пушек, а рациональной организацией стрельбы. Дело в том, что четыре полуавтоматических орудия “Новина” имели центральную наводку артиллерии. К тому же они существенно превосходили английские 102-мм пушки и по начальной скорости, и по массе снаряда, и по дальности стрельбы.

Столь же грозным было и торпедное вооружение русского эсминца: его восьмиторпедный бортовой залп оказался мощнее, чем у двух новейших зарубежных миноносцев. Возможность вести залповую торпедную стрельбу делала “Новик” единственным в своем роде кораблем. Столь высокая концентрация этого вооружения потребовала и особого оборудования — приборов центрального управления стрельбы торпедами.

Следует добавить, что “Новик” имел приспособления для постановки мин заграждения. Для этого на верхней палубе в кормовой части корабля проложили минные рельсы, к которым талрепами крепились мины. При постановке заграждений мины подкатывались к корме и сбрасывались в воду.

Ну и, разумеется, наиболее яркое отличие “Новика” от других кораблей состояло в его скорости — долгое время был самым быстрым кораблем мира. И первенство за “Новиком” (37,3 узла!) оставалось вплоть до 1917 года.

Таким образом, эсминец благодаря широкому универсализму и огромной боевой мощи стал грозным противником для надводных кораблей всех классов и типов. Подобные “Новику” боевые единицы появились в иностранных флотах лишь во время первой мировой войны.

Англичане, хотя и стремились к усилению артиллерийского вооружения миноносцев, тем не менее оснащали эсминцы лишь тремя 102-мм пушками и четырьмя 533-мм торпедными аппаратами. Четыре 102-мм орудия имели только “лидеры”, в то время как балтийские “новики” все имели столько же пушек, а на эсминцах серии “Изяслав ” было уже пять таких орудий.

Только в ходе войны англичане все-таки уяснили, что перезаряжать в боевых условиях торпедные аппараты чрезвычайно трудно. Это заставило их усилить торпедное вооружение своих новейших эсминцев с четырех до шести труб. И это в то время, как у первого “Новика” было восемь торпедных труб, а у миноносцев “ушаковской ” серии даже двенадцать!

Опять же в ходе войны, в начале 1916 года, англичане осознали и необходимость оснащения эсминцев приспособлениями для постановки мин заграждения. Причем для компенсации веса мин, устанавливаемых на верхнюю палубу, с корабля приходилось снимать кормовую пушку и кормовой двухтрубный торпедный аппарат. После такой продолжавшейся 12 часов операции эсминец мог принимать 40, а лидер — 60 мин заграждения. Ну а “Новик” изначально рассчитывался на 60 шаровых мин!

Когда началась первая мировая война, “Новик” оказался единственным в русском флоте кораблем подобного типа. Его боевые характеристики настолько резко отличались от соответствующих данных других эскадренных миноносцев, что он был зачислен в отряд… крейсеров Балтийского флота, в составе которого и начал мировую войну.

В свой первый боевой поход совместно с крейсерами “Новик” вышел 1 сентября 1914 года, когда крупная волна вынудила остальные эсминцы вернуться в шхеры. С немецким крейсерским дозором русские корабли встретились уже на следующий день. Противник немедленно начал отходить. Сорок минут преследовал “Новик” легкий крейсер “Аугсбург”, но крупная зыбь не позволила догнать неприятеля.

Со второй половины сентября 1914 года Балтийский флот приступил к активным минным постановкам во вражеских водах, для чего был выделен отряд эскадренных миноносцев особого назначения — “Генерал Кондратенко”, “Пограничник”, “Сибирский стрелок” и “Охотник”. “Новик” был назначен в этот отряд лидером. Минные постановки велись в юго-западной и южной частях Балтийского моря, имевших большое значение для Германии. Дело в том, что Нильская бухта вместе с прилегающими к ней районами во время первой мировой войны была местом боевой подготовки всего кайзеровского флота и нарушение в этом месте плавания существенно подрывало боеспособность кораблей. Здесь, в юго-западной части Балтийского моря, сходились морские маршруты германских транспортов, и от безопасности этих путей зависела работа многих сталелитейных и оружейных заводов.

Минные постановки отряда особого назначения прикрывал, как правило, второй дивизион миноносцев. Но “Новик” действовал зачастую самостоятельно, его операции не обеспечивались дополнительными силами. Расчет был на скрытность действий и большую скорость корабля. Курсы и скорость подбирались так, чтобы миноносец, следуя вдали от берега, успевал поставить мины в течение темного времени суток и к утру вернуться к своим берегам.

Считая, что материальная база русского флота слаба и он не может представлять особой опасности, немцы не вели постоянной разведки и наблюдений в важнейших для них районах. Это облегчило нашим морякам минные постановки в неприятельских водах. В итоге 5 ноября 1914 года, через 12 дней после минирования, подорвался и затонул броненосный крейсер “Фридрих Карл”. Для немецкого командования это было полной неожиданностью; противник решил, что крейсер торпедировала подводная лодка, поскольку не допускалось даже и мысли о русских минных постановках в этих водах.

В августе 1915 года германский флот еще раз попытался прорваться в Рижский залив. Для этого были сосредоточены громадные силы: 2 линейных корабля, 4 крейсера, 33 эскадренных миноносца, 4 дивизиона тральщиков, значительное число сторожевых кораблей и вспомогательных судов. Отряд прорыва прикрывали 10 дредноутов, 5 броненосных крейсеров и 32 эскадренных миноносца. Но тральные работы германского флота затруднялись умелыми действиями линейного корабля “Слава”. Раздосадованное неудачами германское командование направило ночью 17 августа в Рижский залив новейшие эсминцы V-99 и V-100, которым было приказано обнаружить и потопить торпедами русский корабль. И вот почти в полной тьме немцы неожиданно столкнулись с двумя эскадренными миноносцами. Это были “Генерал Кондратенко” и “Охотник”. Завязался бой, но противники быстро потеряли друг друга из вида. В 23 часа “Новик”, находившийся в то время у выхода из Ирбенского пролива, принял радиограмму с “Генерала Кондратенко”. Надо было помешать попытке врага форсировать вход в залив, поэтому моряки быстро приготовились к отражению атаки. Тревожно тянулось время… В 1 час 10 мин. немецкие эсминцы были внезапно освещены прожекторами с “Украины” и “Войскового”. Всего три минуты продолжался бой. С расстояния 600 м русские комендоры добились нескольких попаданий, а две выпущенные миноносцем торпеды прошли под килями немецких кораблей. Но противники вскоре опять разминулись, чему благоприятствовала исключительно темная ночь. Немцы уже не сомневались в провале своего предприятия и выжидали рассвета с тем, чтобы выйти из залива через район минных заграждений.

Ждали утро и на “Новике”. И вот в предрассветной мгле у Михайловского маяка сигнальщики заметили два миноносца, шедших полным ходом навстречу. На поднятые опознавательные сигналы ответа не последовало. Все сомнения отпали — это были лучшие эскадренные миноносцы германского флота V-99 и V-100, имевшие скорость хода 35,5 узла. Их общее вооружение составляло восемь 88-мм орудий и двенадцать торпедных труб. Однако русские моряки не дрогнули. Они великолепно знали свой корабль, его артиллерию и свои возможности. Эту уверенность дали изнурительные тренировки, когда матросы часами кидали тяжелые стальные болванки в жерла четырехдюймовок . Ибо при центральной наводке артиллерии стрельба велась залпами с целью взять противника в “вилку”, а потом — огонь на поражение с максимальной скорострельностью. После первого же накрытия заряжающие превращались в обыкновенных грузчиков — теперь количество снарядов, сыпавшихся на неприятеля, зависело от их сноровки и физической выносливости.

“Новик” открыл огонь первым с дистанции 8700 м. Неприятельские миноносцы развернулись и стали быстро отвечать всем бортом, однако их стрельба оказалась неэффективной. Вместе с тем немцам сразу же стало совершенно ясно, с кем им придется иметь дело. Третьим залпом “Новик” накрыл головной V-99 и перешел на беглый огонь. Облако дыма и пара окутало корабль, на шканцах вспыхнул пожар и упала дымовая труба, яркое пламя показалось и на корме. V-100 поспешил поставить дымовую завесу, и немцы начали отходить. Теперь уж “Новик” перенес всю мощь своих орудий на V-100 и быстро поджег его. Стрельба неприятеля стала беспорядочной. Попеременно поражая огнем оба миноносца, “Новик” маневрировал, рассчитывая загнать врага на русское минное поле. И вскоре это ему удалось. Под V-99 раздался глухой взрыв мины, затем другой, и корабль скрылся в серых волнах Балтики. V-100, имея тяжелые повреждения, еле ушел под прикрытие главных сил. “Новик” же практически не пострадал и потерь в личном составе не имел.

За этой победой последовал ряд не менее выдающихся боевых успехов “Новика”. Вечером 7 ноября 1915 года, следуя во главе отряда, корабль обнаружил у банки Спон сторожевое судно “Норбург ”. Беглый огонь “Новика” в считанные секунды парализовал сторожевик, а затем торпеда отправила его на дно.

Балтийский флот интенсивно продолжал свои минно-заградительные операции, и “Новик” в этих походах был одним из самых активных участников. Ночные минные постановки требовали особого мужества и высокой боевой выучки экипажа, особенна штурманов, поскольку маневрировать приходилось в районах немецких и собственных минных полей. Но мины должны были стоять в самых неожиданных для неприятеля местах, и поэтому, как только спускались сумерки, перегруженные эсминцы спешили к вражеским берегам. Вскоре отряд принял радиограмму командующего флотом: “Флот извещается, что вечером 4 декабря мы потопили в Балтийском море крейсер “Бремен” и большой эскадренный миноносец”. Из официального сообщения германского командования стало ясно, что эти два корабля погибли на минах, поставленных “Новиком”. Успех русских минных постановок определялся не только числом поврежденных и погибших кораблей кайзеровского флота, ко и тем влиянием, которое оказывалось на боевую деятельность германского флота и его судоходство в южной части Балтийского моря.

В ночь на 18 мая 1916 года эскадренные миноносцы “Новик”, “Гром” и “Победитель” под прикрытием крейсеров “Рюрик ”, “Олег” и “Богатырь” совершили дерзкий набег на немецкий конвой в Норчепингской бухте. В этом бою русские эсминцы впервые в мире применили залповую торпедную стрельбу по площадям. Вражеский отряд из 20 судов был рассеян, вспомогательный крейсер “Герман”, два вооруженных траулера и два парохода — потоплены.

В октябре 1917 года эсминец участвовал в Моонзундском сражении с германским флотом, рвавшимся к революционному Петрограду, после чего ушел на ремонт.

Вплоть до 1925 года корабль находился в порту на консервации. Приказом Реввоенсовета республики от 31 декабря 1922 года ему было присвоено имя первого Председателя ВЦИК Я. М. Свердлова, и в 1926—1929 годах “ ” прошел капитальный ремонт и модернизацию. Получив усиленное вооружение, обновленный корабль 30 августа 1928 года вошел в состав Краснознаменного Балтийского флота. К началу Великой Отечественной войны он был учебным кораблем Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. В июне 1941 года эсминец “ ” начал боевые действия против гитлеровского флота. 28 августа корабли Балтийского флота по приказу Ставки Верховного Главнокомандующего оставили Таллин . Вместе с боевыми кораблями уходили вспомогательные суда и транспорты, на которых эвакуировались защитники города и его жители. Для “Якова Свердлова”, шедшего в охранении эскадры, этот переход оказался последним. Вражеская мина прервала путь героического эсминца.

Эскадренный миноносец “Новик”: 1 — флагшток, 2 — 102-мм пушка, 3 -— вьюшка, 4 — спаренный торпедный аппарат, 5 — мин-балка , 6 — компас, 7— вентилятор — дефлектор, 8 — 5-весельный вельбот, 9 — керосиномоторный катер, 10 — боевой прожектор, 11 — дефлектор котельного отделения, 12 — 4-весельный ял, 13 — шлюп-балка, 14 — спасательный круг, 15 — дальномер, 16 — трап, 17 — отличительный огонь, 18 — леерное ограждение, 19 — штурвал, 20 — машинный телеграф, 21 — дефлектор, 22 — вентилятор — эжектор, 23 — битенг, 24 — волнолом, 25 — гюйс-шток, 26 — круглый люк, 27 — кнехт, 28 — киповая планка, 29 — паровой шпиль, 30 — световой люк, 31 — коечные сетки, 32 — пулемет, 33 — тамбур сходного люка, 34 — парадный трап, 35 — световой люк машинного отделения, 36 — привальный брус, 37 — отвод-предохранитель гребных винтов, 38 — минные рельсы, 39 — гребной винт,40 — якорь,

Тактико-технические данные:
Водоизмещение: 1280 тонн
Размеры: длина — 102.4 метра
ширина — 9.5 метра
осадка — 3.5 метра
Силовая установка: 2 паровые турбины "А.Е.Г.-Кертис-Вулкан " суммарной мощностью — 41,910 л.с.
2 турбо-генератора по 20 кВт и 2 дизель-генератора по 3 кВт
Скорость: наибольшая — 36/37,3 узла (по контракту/на приемных испытаниях)
экономическая — 21 узел (при 2-х задействованных котлах)
Дальность плавания: 576/1,470 миль (36/21 узловым ходом)
Запас топлива: нормальный — 315 тонн (нефть);
усиленный — 418 тонн (нефть)
Бронирование: 60 мм
Артиллерийское вооружение: 4х1 102мм/60 орудия, 4х1 7.62-мм пулемета
Минно-торпедное вооружение: 4х2 457-мм торпедных аппарата (боекомплект — 8 торпед);

К началу 1930-х годов война будущего виделась военным теоретикам высокотехничном, в сочетании с массированным использованием "средств массового поражения". Почти единственным оружием, подходящим под это определение – в 1930-х годы XX века являлись отравляющие вещества… Соответственно особое внимание уделялось и средствам защиты от них – технологиям проведения дегазации, герметизации кораблей и средствам личной защиты – противогазам.

Так, в ходе летней кампании 1929 года на эсминце "Калинин" и линейном корабле "Парижская коммуна" проводились испытания морских противогазов повой конструкции. Для этого выделили 1521 противогаз четырех основных типов. Из них 153 противогаза трех типов было направлено на "Калинин". Судя по описанию, данному в приказе РИС морских сил Нал гнпского моря (ЗК) основную массу их составляли модели "с коробкой за спиной", т.е. ранцевого типа и в меньшем степени "с коробком на голове". Небольшие партии имели отличия в системе клапанов и ряде других деталей. В течение девяти недель проводился комплекс испытаний. Они включали в себя три этапа:

1. Испытания на полном ходу корабля с проведением боевой тревоги.

2. На якоре, с имитацией отравляющих веществ (В качестве их имитатора уже тогда использовался столь хорошо знакомый многим поколениям "служивых людей" хлорпикрин).

3. В ходе учебно-боевых (практических стрельб).

Тем же летом в ходе "незначительных изменении", из которых и состоит почти вся активная жизнь каждого корабля на "Ленине", установили дымовую аппаратуру (Комплект № 2). В эту же кампанию приказом по бригаде эсминцев № 11\462 от 28 мая 1929 г. было "официально признано" появление легендарного советского промысла: фарцовки и всех связанных с ней "валютно-спекулятивных" проявлений. В нем говорилось об отдельных "несознательных моряках", покупающих при заходах в иностранные порты различные товары для контрабандного ввоза в СССР и перепродажи "на базах", а также о ведении ими "незаконных валютных операций".

Вверху и справа: на эсминце "Урицкий" во время учений в море

На эсминце "Урицкий" во время учений (вверху) "Сталин" на параде. 1927 г.

На зимний период 1929-1930 годов бригаду эскадренных миноносцев Балтийского флота составляли: флагман – крейсер "Профинтерн".

1 -й дивизион эсминцев: "Яков Свердлов" (красная марка на трубах), "Рыков", "Ленин", "Войков".

2-й дивизион эсминцев: "Карл Маркс" (синяя марка). "Сталин", "Володарский", "Карл Либкнехт".

3-й дивизион эсминцев: "Калинин" (желтая марка), "Артем", "Энгельс", "Урицкий". (38)

Корабли по-прежнему несли в качестве минного оружия торпедные аппараты Путиловского завода образца 1913 года, калибром 452,5 миллиметра, часто называемых в литературе 450-миллиметровыми.

Но в процессе службы и на учениях мелкие "чрезвычайные происшествия" следовали одно за другим: 18 декабря 1931 года, в 17 ч 00 мин на "Урицкий" завозят паклю. Дежурный машинист, обязанный немедленно убрать её с палубы, не сделал этого. И хотя "последствий" этого нарушения судового порядка "удалось избежать", они легко могли последовать. Так, 25 декабря 1931 года на корабле произошел небольшой пожар по причине короткого замыкания в лампе-переноске. Следующий пожар на "Урицком" произошел 7 марта 1932 года. В очередной раз была нарушена дисциплина и корабельное расписание: от курения в неположенном месте произошло возгорание керосина. И хотя возгорание не принесло серьёзных повреждений, оно все же говорило о многом…

Но дело не ограничивалось дисциплиной. Когда полторы недели спустя. 18 марта, была проведена учебная гарнизонная воздушная тревога "Урицкий" не смог, в соответствии с нормативом времени, приготовиться к ведению зенитного огня. Впрочем во всем дивизионе с этим справились только "Войков", "Карл Маркс" и "Карл Либкнехт". Более того на "Урнцком" было обнаружено "отсутствие хозяина" одного из зенитных орудий (так по тексту документа).

Все это, в сочетании со случаями дезертирства, многочисленными "самоволками", пьянством и дебошами. общей разболтанностью экипажа, вынудило руководство поставить 4 апреля 1932 года вопрос о лишении корабля звания "ударного".

Проверка боевой готовности по соединению, проведенная 30 мая 1932 года, выявила массу мелких недочетов и нарушений. На эсминце "Карл Маркс" точность судовых часов колебалась до 1 -2 минут, на 1-м и 3-м торпедных аппаратах была обнаружена ржавчина. "…Лишь один рулевой старшина умеет определять силу ветра… Нет описи секретных документов в радиорубке", – так говорилось в отчете о смотре.

Для всего соединения была отмечена "недостаточная борьба" с клопами и тараканами, особенно на эсминце "Карл Либкнехт". Все ещё отмечались "единичные заносные случаи вшивости на кораблях".

На эсминце "Володарский" особо была отмечена низкая дисциплина по кораблю. При входе на палубу членов Революционного военного совета "никто не встал, и все лежали вповалку". Не был найден корабельный навигационный журнал. Сам же временно исполняющий обязанности штурмана корабля 23-х летний комсомолец Г.И. Аболишвили позволил себе "дерзко и грубо" говорить с командиром минной дивизии.

Как "возмутительный случай" приказом по соединению от 27 октября 1932 года отмечено происшествие на эсминце "Свердлов", когда "…старшин лекарский помощник Ильин, при взятии пробы борща на ужин обнаружил его приготовленным в медном котле, доставленным только что на корабль и не вычищенном после лужения совершенно." Пища, приготовленная на 150 человек была признана негодной и была отправлена на "прокорм рыбам".

25 декабря 1932 года приказ по соединению № 554 в очередной раз отметил расхлябанность и халатность теперь уже ВРИО командира эскадренного миноносца "Ленин" Георгия Иосифовича Аболишвили: Приказ № 72 от 25 декабря 1932 г. командира бригады эсминцев Морских Сил Балтийского моря "О наложении дисциплинарного взыскания на командиров РККФ Аболишвили и Кувшинова".

Эсминцы "Войков" и "Володарский" в доке после столкновения. Кронштадт. 1929 г

"Несмотря на приказы Наркомвоенмора №№ 090. 040,050, рисующих наличие фактов недисциплинированности и разболтанности среди личного состава Морских Сил и со всей категоричностью, требующих для изжития этого, в первую очередь, безукоризненной и примерной дисциплины начальствующего состава, за последнее время в бригаде эсминцев начали повторяться случаи расхлябанности и недисциплинированности начальствующего состава, выражающиеся в самовольном увольнении на берег, в нарушении приказов командования.

Временно исполняющий обязанности командира эсминца "Ленин" Аболишвили самовольно уволился в Ленинград 11 декабря ceго года, за что было наложено командиром бригады дисциплинарное взыскание в виде 7 суток ареста. 23 декабря член РВС МСБМ и начальник ПУбалта приказал командира Аболишвили не увольнять в Ленинград вплоть до распоряжения. Приказание члена РВС МСБМ было лично передано командиру Аболишвили помощником по политической части эсминца "Ленин".

Невзирая на это, командир Аболишвили 23 декабря явился к командиру 1-го дивизиона и попросил у него увольнение в Ленинград, скрыв от него вышеуказанное приказание члена РВС МСБМ.

Расхлябанность и недисциплинированность командира Аболишвили, коему доверено временное командование эсминцем, отражается и на всем личном составе эсминца "Ленин". Так, при проверке наличия начальствующего состава на указанном эсминце 24 декабря сего года выяснилось, что оставленный за командира эсминца, исполняющий должность командира минно-торпедного сектора Кувшинов ушел на берег, оставив за себя стажера, политработника Пугачева, лицо совершенно не компетентное в командовании эсминцем и не входящее в кадры личного состава. Кроме товарища Пугачева, на корабле никого из начальствующего состава не было. Всё это говорит о том, что в данное время служба на эсминце "Ленин" не налажена, а начальствующий состав недисциплинирован и расхлябан. Факты, аналогичные указанным, имеют место не только на эсминце "Ленин", но и на других кораблях бригады, что уже отмечено в моих предыдущих приказах. Повторность вышеупомянутых поступков начсостава, отрицательно влияющих на всю службу эсминца, говорит также и о малом влиянии со стороны командиров дивизионов к вопросам войскового воспитания подчиненного им начсостава.

Эсминц "Троцкий" и его экипаж (два фото вверху) Моряки с эсминца "Энгельс"

Приказываю: За неоправдание доверия, обман командира 1-го дивизиона эсминцев и неисполнение приказа командира МСБМ командира Аболишвили от временного исполнения обязанностей отстранить и арестовать на 20 суток с содержанием на гарнизонной гауптвахте.

За передачу обязанностей командира лицу не компетентному и не входящему в кадр личного состава эсминца "Ленин", исполняющему должность командира минно-торпедного сектора Кувшинникова арестовать на 7 суток. Командирам ещё раз напоминаю, о необходимости более серьёзной работы с подчиненным начсоставом по воспитанию его в духе сознательной ответственности за порученную работу, вырабатывая из них падежных руководителей по созданию на корабле железной, революционной воинской дисциплины II боевой службы.

Весь личный состав бригады предупреждаю, что впредь все малейшие случаи расхлябанности, недисциплинированности и нерадивости по отношению к службе будут караться самыми суровыми мерами взыскания, вплоть до предания суду.

Прошу зачесть всему личному составу.

ВРИО командира бригады эсминцев Заболотский. Военный комиссар и начальник политотдела бригады эсминцев Горб ". Поочередно "новики" уходили в капитальный ремонт. Для "Рыкова" он продолжался с 23 декабря 1935 года по 22 октября 1938 года.

Тридцать седьмой год тенью нависал над страной. Вчерашние "друзья народа" в одну только ночь – становились "врагами народа". 30 февраля 1937 года находящийся в капитальном ремонте эсминец "Рыков" срочно переименовывается в "Валериан Куйбышев". Как и в 1929 году, командование ВМФ решило подстраховаться, выбрав имя очередного, скончавшегося в 1935 году, советского партийного деятеля. Мертвые герои всегда и со всем согласны. Они не изменят и не предадут… Но кто мог тогда угадать, что через год его брат, Николай Куйбышев тоже окажется "врагом народа"!

Эсминцы "Гавриил" в апреле 1918 г (фото вверху) и "Карл Маркс" в середине 1930-х гг

К концу же 1930-х годов относятся и последние крупные работы по модернизации, проводившиеся на "новиках".

К началу 1938 года был подготовлен проект модернизации балтийского "новика" "Яков Свердлов". Первым из требований проекта стало обеспечение большей остойчивости. Предполагалось усиление противоздушной обороны установкой на кормовом мостике 37-мм зенитного орудия типа 70-К и четырех попарно расположенных 12.7-мм пулеметов ДШК. Планировался комплекс работ но размещению предназначенного для них боезапаса (900 37-мм и 4 000 патронов крупнокалиберных пулеметов).

Параваппые устройства, установки бомбосбрасывателей глубинных бомб планировалось -заменить на аналоги установленных на лидерах типа "Ленинград". Для размещения 15 глубинных бомб планировалось переоборудование и увеличение емкости минных погребов. На палубе же предполагалось сделать всё необходимое для размещения 60 мни заграждения образца 1912 года. Это было достигнуто сокращением вооружения – в кормовой части при модернизации снимали по одному 102-мм орудию и торпедному аппарату.

Переделки систем связи, по образцу ранее проведенных на эсминце "Сталин", поста энергетики (БЧ-5) по образцу эсминца "Карл Маркс". Предполагалась полная замена всех корабельных компасов. Планировались к установке "систерны" (это дореволюционное написание всё еще сохранялось в документации!) для жидких дегазаторов.

В рамках защиты от средств массового поражения произвели герметизацию 1-й и 2-й палуб, а так же кают-компании. В каждое котельное отделение вывели пожарный рожок. Мостик и надстройку сделали аналогичными по тину эсминца "Сталин". Создали дополнительные жилые площади, для лазарета, двух двухместных кают для старшин и ленинского уголка.(37)